В Министерстве было пустынно. Да, не пусто, а пустынно. Ранний час, вероятно, или другие какие уважительные причины. Мистер Малфой, кстати, предпочитал считать, что дело в безалаберности работников. Он вообще любил упоминать это обстоятельство в списке причин очередного министерского провала. Может, и не зря.
Впрочем, сегодня, слушая, как гулко стучит о пол тяжелая трость, господин министр радовался, что никого, по крайней мере, из руководящих чинов, на работе нет, какой бы не была причина этого прогула.
Во-первых, можно безбоязненно морщиться от боли – запуганные секретари и прочие мелкие сошки спишут это неудовольствие на лице начальника на плохое мнение о свое работе (может, даже работать лучше станут. Хотя едва ли - бестолочи). А во-вторых, в ближайшие полчаса господин министр собирался бесстыдно использовать служебное положение для сокрытия уголовного преступления.
«Забывая» отвечать на приветствия подчиненных, но не забывая стрелять в их направлении убийственными взглядами, милорд направился в сторону штаб-квартиры Авроров.
Здесь тоже не было никого, за исключением каких-то молоденьких стажеров, которые тут же выстроились в шеренгу и уставились на министра глазами загипнотизированных кроликов. Да, ни одного министра подчиненные не боялись так отчаянно, как Люциуса Абраксаса Малфоя. Он не говорил ни слова и даже почти не смотрел в их сторону, лишь обводя недовольным брезгливым взором царящий в аврорате беспорядок, но чувствовал почти физически, кожей, накатывающие на них волны животного ужаса. Ощущение дежавю – как во время набегов на маггловские дома в составе пыточной команды, плещущийся в глазах иррацинальный безнадежный страх.
Единственное чувство, которое ты вызываешь в людях, Люциус, - услужливо сострило неугомонное сознание. Как будто недостаточно других проблем.
- Внеплановая инспекция отдела, - безлично заметил мистер Мафой, поправляя манжеты. Слушатели лихорадочно закивали.
- Если во время проверки придут посетители, особенно по делу о применении непростительных заклятий, немедленно ко мне. И никаких разговоров. Ясно?
Нет, этим голосом положительно можно гордиться. Что и не удивительно – были учителя.
- Ддда…
- Чтооо? – приподнятая бровь, резко обернуться к слушателям, взметнув полы дорогой мантии, в как бы случайном порыве подбросить и поймать трость с серебряным набалдашником – безупречный угрожающий жест.
- Да, да, господин министр, сэр, конечно, - взвизгнул какой-то паренек, очевидно, самый бравый из подрастающего поколения борцов с темной магией.
- Неужели же? – почти человеческая ухмылка, для контраста со следующим за ней бессердечным ударом, - а теперь – вон!
Синхронно вздрогнув от неожиданности (рассмеялся бы если бы не было так больно), авроры вытянулись в стойку и пулей (то есть шеренгой пуль, как же её, а - очередью) вылетели в коридор, оглушительно невежливо хлопнув дверью. 
Милорд Малфой вынул из шкафа пару папок и швырнул на стол, едва пролистав, а потом встал у единственного запыленного окна, опираясь отчаянно ноющей спиной на огромный шкаф с картотекой. Деятельность аврората его, конечно, не интересовала – он так и не мог до конца преодолеть отвращения к этому ведомству. Возможно, дело в этом ненормальном Грюме, который отвращение к господину министру, похоже, преодолеть и не пытался. И не скрывал этого, нахал этакий. Люциус чувствовал себя ужасно усталым, но опуститься на один из стульев не рискнул: во-первых, судя по нравам работающих здесь людей, это едва ли безопасно, а во-вторых, ему и так пришлось стиснуть зубы от тупой ноющей боли.
Поздравляю, Люциус, ты опять попал в очередное дурацкой положение. Игры с судьбой? После её ударов от твоего холеного лица не останется и сносного подобия. Уж от позвоночника точно.Короткая усмешка, сильнее стиснутые зубы. Пальцы на набалдашнике трости сжались так, что побелели, должно быть, костяшки. Но бледную человеческую кожу скрывает безупречная драконья – что за аристократ без дорогих перчаток? Люциус очень любил перчатки. И иногда скучал по маске – с ней можно было расслабиться хоть на секунду, не заботиться о выражении лица.
Нет, Люциус, ты лжешь даже самому себе. Нельзя было. Ведь Лорду никогда не мешали маски. А твоё лицо вообще в маске не нуждается – оно и так…
Да, давно уже не служит для выражения эмоций. Разве что боли, изредка, по ночам, в холодной одинокой спальне. Интересно, боль – это эмоция?
В коридоре зазвучали торопливые шаги – не на цыпочках, значит, не авроры, а…
Люциус Малфой открыл глаза и гордо вскинул подбородок, оборачиваясь к двери. Которая мгновением позже распахнулась и вновь захлопнулась. В кабинете стояли трое разгоряченных молодых людей. У одного из них, стоявшего впереди, была ярко-рыжая шевелюра. Отлично.
Мужчина спокойно оглядел их, не выходя из тени шкафа, не позволяя видеть своего лица.
- Мы… Нас привели сюда… Мы хотим заявить… нападение, заклятие «Круциатус». Сегодня ночью, - сбивчиво выдохнул юноша, пытаясь рассмотреть собеседника. Значит, перепуганные авроры ничего им не объяснили. И, правда, отлично.
- Нападавший должен понести справедливое наказание!
Ну-ну, надежды юношей питают. Какой горячий парень! Его друзья вон уже, почуяв неладное, потихоньку пятятся к двери. Не тут-то было. Молниеносное движение палочки, невербальный «Коллопортус» - и бежать им некуда.
Люциус Малфой вышел вперед и картинно вздохнул.
- Да что вы говорите, молодой человек. Вы отвратительно воспитаны, - ледяным высоким голосом произнес он и поднял палочку, торжественно усмехнувшись.
- Что вы делаете? Кто вы? О, Мерлин, что здесь вообще происхо…
О, да, своевременные вопросы. Так я сейчас и брошусь отвечать.
Мальчишки с ужасом смотрели не понятую палочку, только рыжеволосый в последний момент поднял взгляд на идеальное бесчувственное лицо.
- Нет, не надо, пожалуйста, сэр…
Жизнь вообще несправедлива, молодые люди.
-  Обливейт, - едва слышно прошептал Люциус.
Ему хватило четверти часа на все манипуляции – усиленные заклятия забвения, кое-какие дополнительные защитные наговоры, создание и внедрение ложных воспоминаний. Сноровка – никуда её не денешь. И никуда от неё не…
Вскоре трое юношей уже выходили из кабинета, весело беседуя. Милорд Малфой вызвал авроров и с удовольствием (и искренним презрением, конечно) сообщил им:
- Вы отвратительно работаете. Это жалобы на непростительные заклятия? Да они даже не знают, что это такое. Подрались на вечеринке и спьяну решили, что в них запустили «Круциатусом». Хотя, возможно, они не отличают его от «экспелиармуса». Вероятно, будущие авроры. Итак, можете передать вашему начальнику, что такого бардака нет ни в одном отделе. Равно как и таких никчемных служащих. Стоит подумать о целесообразном снижении жалования.
Люциус Малфой победоносно сверкнул глазами (подчиненные решат, что он рад тому, что удалось уличить их в безалаберности) и стремительно вышел, направляясь в свой кабинет.

-----Кабинет Министра магии----