_ _ _ Поместье Лестрейндж _ _ _

Бегом преодолев расстояние от калитки до двери дома (почти без потерь – только пара синяков на коленках), Луна повернула ключ в замочной скважине и толкнула дверь, пытаясь отдышаться. Едва она вошла в полутемную прихожую, наперерез по диагонали метнулась черная молния, явно намереваясь сбить с ног и без того еле на них держащуюся девушку.
- Ох, и это ты собрался меня напугать? Да я… - слабо возразила она, опираясь на колченогую вешалку, которая тут же покачнулась и сбросила с себя пару шляп и плащей.
Скрип заглушило душераздирающее шипение и свист когтей.
- Знаю, знаю, виновата, прости, мой хороший. Но меня можно понять, - с готовностью признала хозяйка, бросая тяжелую сумку в угол.- сейчас будем завтракать. Или обедать? Я не знаю, не знаю, сколько времени. Не смотри на меня с осуждением – я никогда не знаю.
Альтаир проводил её подозрительным взглядом и проигнорировал угрожающий шум, доносящийся с кухни.
Через четверть часа Луна Лавгуд, тяжело вздыхая, прислонилась к дверному косяку и протянула руку в слабом гостеприимном жесте. Напыщенность и презрительность кота мгновенно улетучилась – да и сам он, надо сказать, тоже. Разница между двумя этими явлениями состоит в том, что если куда деваются напыщенность и презрительность, никто не может сказать вам, не прибегая к преступному умножению сущности без необходимости, то куда деваются коты, всем в целом известно. Они деваются, то есть улетучиваются на кухню.
- Приятного аппетита, - вежливо закончила Луна и, стараясь по возможности удерживать в равновесии собственное тело, а также все окружающие предметы (получалось не очень), поплелась в душ. Вернулась она оттуда уже в льняной ночной рубашке до самых щиколоток и с насквозь мокрыми белоснежными волосами. Практически рухнула на маленькую табуретку и обессилено опустила локти на стол, принимаясь за трапезу.
Большой черный кот к этому времени трапезу уже почти закончил, в связи с чем пришел в совершенно благодушное настроение и милостиво мяукнул, приветствуя хозяйку.
- Да неужели же? – вяло удивилась Луна, протирая слипающиеся глаза, - я тоже рада тебя видеть. Хорошо, что ты на стал меня сегодня царапать – я и так уже вся… смотри вот…
Девушка провела указательным пальцем по царапине на щеке и вытянула вперед руки с покрытыми свежими синяками запястьями.
Альтаир недовольно пошевелил усами, возмущаясь возможностью попасть в уличные драки и вооруженные столкновения во время самого обычного рабочего дня, да еще и в Рождество.
- Тоже мне, моралист нашелся, - фыркнула Луна, не отрываясь от тарелки гречневой каши с молоком, - я на работе была. Меня вызывали. На вызов. Угадай, куда?
Кот осуждающе покачал головой, явно подразумевая, что такого масштаба последствия может повлечь за собой разве что вызов в Азкабан.
- В Азкабане штатный врач есть, где твоя логика? Не угадал, - отмахнулась Луна, - гораздо хуже. В Малфой-Мэнор. Это такое место, где живут Малфои.
Несмотря на шок, невозмутимому собеседнику все же удалось иронично прищурить глаза – спасибо, мол, что пояснила.
- Да, у Северуса, нашего бывшего профессора Снейпа, сгорела лаборатория и он отравился какими-то ядами в парообразном агрегатном состоянии, а ещё его душой завладела какая-то нежить вроде средневекового проклятья и похожая на крестраж по разрушительным последствиям, - спокойно продолжала объяснять девушка, в риторическом жесте указывая  ложкой на единственного слушателя.
Единственый слушатель, похоже, был поражен.
- Он на меня, конечно, ужасно ругался, но зато остался жив. Ты себе даже не представляешь, чего мне это стоило. Но, как видишь, все-таки не жизни, что странно. Давай так – ты ничего не говоришь моему директору про ритуал глубокой эмпатии, а я найду кого-нибудь, кто будет тебя кормить в случае моей безвременной кончины? – серьезно предложила Луна, отставляя тарелку в сторону.
Альтаир был не против, но в таких организационных способностях хозяйки, очевидно, сомневался.
- Конечно, найду. Хочешь, я миссис Лестрейндж попрошу? Почем не хочешь? Она такая хорошая, такая красавица, но только несчастная и одинокая. Будешь бить посуду в её замке, там много посуды. Да, я видела, я там тоже сегодня была – я передавала письмо мистера Малфоя и спасала саму хозяйку. Передозировка снотворного, - девушка тяжело вздохнула и залпом выпила целую кружку ароматного мятного чая.
Бедная-бедная, бедняжечка, почему так?
Перед глазами молодой целительницы стояло грустное лицо женщины с тонкой бледной кожей, длинными черными волосами и подернутыми пеленой слез большими темными глазами, трогательное и совершенное в своей искренней печали, едва освещенное слабыми лучами утреннего солнца. И надежды на светлое будущее.
Мы сами строим свое светлое будущее. Печем пироги, кормим котов, спасаем жизни, пишем письма. Влюбляемся, миримся, плачем. Все, что мы делаем, мы делаем ради счастья, которое ждет нас в наших следующих рассветах.
Худенькая светловолосая девушка, слегка пошатываясь, пересекла маленькую кухоньку и вскоре добралась до узкого диванчика.
- С ней теперь все хорошо. И будет хорошо, - воинственно заявила Луна, совершено без сил опускаясь на его жесткую поверхность. – я пойду к ней в гости, завтра, только отосплюсь с ночной смены… У нас еще осталась мука на небольшой яблочный пирог, а? Ты бы обязательно подружился с Беллатрикс, правда…
Кот вполне разумно фыркнул, выражая некоторое сомнение, но девушка уже уютно свернулась на диване и блаженно смежила веки, по-детски положив щеку на ладони.
- И еще, знаешь, Альтаир, я сегодня видела Гермиону, Драко, они все здоровы, но немного шокированы обстоятельствами и очень устали и еще… ты слышишь мена, такого человека… острые боли в спине на фоне хронического переутомления  и прогрессирующей депрессии…- продолжила она уже с закрытыми глазами, совсем тихо.
- Мяу, - презрительно заметил кот, методично вылизывая лапу.
- Сам такой. Да, из Министерства, но он совсем особенный… Вообще особенный, понимаешь? Знаю, что непонятно, но я так хорошо его запомнила… Мне его ужасно жаль, ему очень-очень тяжело, так одиноко и я, кажется, ничего не могу сделать… как больно… я должна как-то… не знаю.
- Мяу, - устало согласился кот, прекрасно знавший, что спорить с мисс Лавгуд не только бесполезно, но и опасно – шизофрению можно заработать.
- Да, я придумаю. Разбудишь меня на смену, хорошо? Да… знаешь, как его зовут? Знаешь, его все знают, он удивительный человек… Люциус… Люциус Малфой, - прозвучал в наскоро зашторенной комнате мягкий сонный шепот.
Альтаир резко обернулся, но девушка на  диване уже крепко спала, отчего-то улыбаясь своей странной, почти неземной улыбкой, про которую мало кто из её знакомых хоть что-то понял. Что такого, валящаяся с ног от усталости хозяйка возвращается после полуторасуточного рабочего дня в Рождество домой, успешно выполнив профессиональный и свой неуемный человеческий долг. Говорит, что у неё все хорошо и много новых друзей среди Пожирателей Смерти. Спрашивает, хватит ли муки для яблочного пирога в подарок Беллатрикс Лестрейндж. Просит разбудить на ночную смену в госпиталь.
А, между прочим, совсем недавно она возвращалась вот так же, стараясь на поддаваться отчаянию, слабыми улыбкам отпугивая боль воспоминаний - возвращалась из плена в том самом Малфой-Мэноре, из пыточного подвала.
Все это верные признаки того, что ваша молодая хозяйка – ни кто иная, как Луна Лавгуд. А зная этот факт, вы уже  не станете таким новостям удивляться и просто тихо порадуетесь, что она до сих пор жива.
Альтаир бесшумно пересек комнату и принес с кресла старый плед, набросив его на плечи своей непутевой хозяйки, а потом, возмущенно выплюнув прилипчивые шерстяные нитки, свернулся рядом, погружаясь в задумчивое кошачье бдение.